Скай О`Малли - Бертрис Смолл

Первым графом Линмутским стал Жефруа де Сюдбуа — выходец из знатной нормандской семьи. Он участвовал в походе герцога Вильгельма, надеясь в бою завоевать место под солнцем для себя и своих потомков — на родном нормандском побережье у него не было почти ничего. Старший брат наследовал все достояние отца, и у него самого было трое сыновей. Средний не был склонен к мирской жизни и уже стал правой рукой своего приора. Нормандское завоевание Англии было для Жефруа де Сюдбуа подарком судьбы, шансом выбиться в люди.

Отец дал ему лошадь, экипировку и небольшой кошелек с золотом. А на возражения старшего брата Жефруа ответил:

— Пока я жив, только я буду распоряжаться всем, что имею. Когда умру, поступай по-своему. И не будь жадным. Брат не сможет преуспеть без экипировки и лошади. Ты что, хочешь, чтобы он навсегда остался нищим? И постоянно возвращался сюда завидовать тебе? Да одно его присутствие станет угрозой твоим сыновьям. Нам всем будет лучше, если он выбьется в люди в Англии.

Старший сын понял доводы отца и, к удивлению Жефруа, от себя предложил ему пухлый кошелек с серебряными марками, на которые он нанял несколько всадников с лошадьми и оружием. За поход в Англию он заплатил им по марке, а остальное они надеялись добыть в бою. Ведь победа всегда может принести и землю, и титул.

Молодой сеньор де Сюдбуа и тридцать пять его всадников составили существенное подкрепление армии захватчиков герцога Вильгельма. А юный воин доказал, что хорошо умеет сражаться. Дважды ему выпала судьба биться рука об руку с герцогом и один раз отвести беду от господина, обратив в бегство неприятеля. К концу дня ему удалось поразить самого Гарольда.

Герцог Вильгельм достаточно видел, как сражался Жефруа, чтобы удивляться и поражаться его храбрости.

— Это ценный человек, — заметил он. — Бог свидетель, он достаточно потрудился, чтобы заработать кусок земли. Я выделю ему владения на юго-западе. Если он сможет захватить их и сохранить за собой, земля его.

Жефруа де Сюдбуа завоевал небольшое графство Линмут. Он безжалостно зарубил саксонского землевладельца и всю его родню, оставив в живых только тринадцатилетнюю дочь Гвинету. Изнасиловав ее на обеденном столе и обнаружив, что она девственница, Жефруа послал за священником и тут же с ней обвенчался. Практичная Гвинета стала верной супругой новому господину и добросовестно родила ему наследников. За сто лет Сюдбуа стали называть себя на английский манер Саутвудами, но у них в роду на многие поколения осталась безжалостность норманна Жефруа и упорство саксонки Гвинеты. Эти черты сохранились и в жившем в шестнадцатом веке Джеффри Саутвуде.

Графу Линмутскому было двадцать восемь лет. Ростом в шесть футов, он имел каштановые волосы и зеленовато-серые глаза и, как подметила Скай, ангельское выражение лица. Это красивое лицо дышало мужественностью. Овальное, с высоким лбом и скулами, прямым тонким носом, тонким чувственным ртом и слегка заостренным подбородком. Кожа, загорелая и без изъянов, давала ему возможность чисто бриться. Волнистые волосы коротко подстрижены. Тренированное тело говорило о том, что он постоянно занимается физическими упражнениями.

Он был уже дважды женат. В первый раз в двенадцатилетнем возрасте на восьмилетней наследнице-соседке, которая через два года умерла от оспы вместе со своими родителями, сделав его значительно богаче, оставив деньги, земли и линтонское баронство. Вторая жена оказалась на пять лет старше его, на редкость бесцветная, но очень богатая. Она была сиротой, и опекуны не надеялись сбыть ее с рук до тех пор, пока отец Джеффри не предложил женить на ней сына. Мари Бовен происходила из старинной и знатной семьи, но еще важнее было то, что ее земли примыкали к землям графа Линмутского.

В день свадьбы простушка-невеста влюбилась в красивого жениха и почувствовала признательность за то, что он спас ее от участи старой девы. Но брачной ночью ее мнение изменилось. Вопли молодой слышали далеко за пределами замка, когда Джеффри с боем прокладывал дорогу к ее плоти. Следующие шесть лет каждые десять месяцев она рожала по ребенку. Все, кроме первого, оказались дочерьми, такими же простушками, как и мать. Наконец граф с отвращением перестал появляться в спальне жены — семь дочерей-простушек вполне достаточно для одного человека. А ведь девушек надо еще обеспечить приданым.

Мари Бовен с радостью осталась в Девоне. Она боялась своего мужа. После ужаса первой ночи она научилась лежать спокойно, лишь изредка изображая страсть, которую от нее ожидали. Когда жена впервые забеременела, муж с нежностью ухаживал за ней. И она была рада, что угодила ему, когда родился Генри. Но потом последовали Мери, Элизабет и Катрин. Целую неделю после рождения Филиппы Джеффри так неистовствовал, что даже ударил жену и кричал, что та подстроила все нарочно. Потом заявил, что сделает неизвестно что, если в следующий раз она не родит ему сына. Бедная женщина стала бояться беременности. Следующей появилась на свет Сузанна. Джеффри в это время был в Лондоне. В ужасе она покорно послала ему известие. Наконец муж появился в доме и изрек:

— Или, мадам, ты рожаешь мне сына, или остаток дней проведешь в Девоне со всем своим выводком дочерей.

— А что будет с Генри? — осмелилась спросить Мари Бовен.

— Отправится в Шрусбери, — ответил он.

Когда родились близняшки Гвинета и Джоана, графиня отправилась из Линмутского замка в Линтон-Корт. Джеффри Саутвуд счел, что с него достаточно.

С тех пор он виделся с женой и детьми лишь раз в году на Михайлов день[15], когда приезжал к семье, чтобы передать деньги на ведение их небольшого хозяйства. Он отказался подбирать женихов дочерям на том основании, что не хотел разочаровывать их будущих мужей. Ведь они, как и мать, начнут рожать бесконечную вереницу девочек.

Сама Мари Саутвуд вздохнула с облегчением, избавившись от мужа, но сильно беспокоилась за дочерей. Жертвуя собой и экономя, она сохраняла половину денег, которые ежегодно давал им Джеффри. Вместе с тайным подарком ее бывших опекунов они составили сумму, достаточную для небольшого приданого для каждой из дочерей. Она учила их хозяйствовать. Девушки не станут завидной партией, но каждую из них мать твердо решила устроить в жизни. Внезапно судьба пришла ей на выручку, когда Джеффри прекратил свои ежегодные визиты и стал направлять вместо себя мажордома.

Ангельский граф, как его прозвали, все свое время проводил при дворе. Молодая королева Елизавета оценила его красоту и острый ум. Более того, она отдавала должное его хитроумным познаниям в ведении дел и заморской торговле. В торговле заключалось будущее Англии, и просвещенная королева с вниманием прислушивалась к советам. Елизавета уже доказала, что умеет много работать, и ничто не ускользало от ее глаз и ушей. Женский угодник Джеффри сознательно изменил своим привычкам и был по достоинству оценен тщеславной королевой. К тому же он явился ко двору, не отягощая себя обузой в виде жены, и мог свободно играть роль кавалера Елизаветы.

Следующее утро было ясным и голубым. Лучшего и нельзя было желать в октябре. До полудня Скай осматривала свое хозяйство, в котором наконец установился порядок, потом работала с Жаном и Робертом Смоллом, основывая новую торговую компанию. А затем схватила корзину для цветов и сбежала в сад.